"… Кровь и слезы народу Кореи
И войну на штыках принесли".
65 лет назад славно корёжились мозги у любителей советских повестей: «Библиография
«Тетрадь, найденная в Сунчоне»
Вот уже больше года внимание мировой общественности приковано к Корее, где американские империалисты и их послушные приспешники ведут грабительскую войну против свободолюбивого народа. Разжиревшие на крови и страданиях миллионов людей, алчные империалисты Соединенных Штатов Америки пытаются поработить корейский народ, развязать третью мировую войну.
Повесть Романа Кима «Тетрадь, найденная в Сунчоне», опубликованная в №5 журнала «Новый мир» за 1951 год, правдиво и убедительно показывает истинное лицо разбойничьего империализма.
Сюжет повести предельно прост. Ворвавшись в город Сунчон, где находился штаб 1-го американского корпуса, партизаны обнаружили среди вещей, брошенных при паническом бегстве врага, портфель с
тетрадью. Это были умело зашифрованные записки подполковника японского генерального штаба Каппа. Не предназначенные для чужих глаз и написанные в дни вынужденного безделья, эти записки в сухой протокольной форме излагают события с лета 1945 года и до конца прошлого года.
Исповедь матерого японского разведчика срывает покровы таинственности с многих событий. Во всей неприглядной наготе и мерзости перед читателем встают образы японских и американских офицеров, мечтающих о мировом господстве, вынашивающих планы войны с Советским Союзом.
Уже первая страница записок раскрывает моральный облик их автора. Это ярый враг прогресса, фанатический приверженец императорской династии, свирепый палач и садист. Он был среди тех, кто возродил древний воинский обычай японцев «кимотори» - брать у живых пленных печень и употреблять ее в пищу. По старинным понятиям такая еда делала воина храбрым и выносливым.
Исключительный интерес представляют те записи, которые относятся к событиям 1945 года. Офицер разведки американской дивизии Альберт Харшбергер попадает в плен к японцам. Его допрашивает автор записок. Как отвратителен и жалок этот американский майор, на коленях умоляющий пощадить его! Как торопится он выдать врагу важнейшую военную тайну, чтобы ценой предательства купить себе жизнь.
Нельзя без гнева читать циничную беседу этих врагов человечества.
«- В наших влиятельных кругах открыто говорят, что война между нами является трагической ошибкой и что ее надо исправить»,- спешит порадовать японца американский майор.
«- Вы рассчитывали на то, что русские придут к финишу войны в Европе еле живые и просчитались. Сейчас они для вас угроза № 1», - злорадно замечает японец.
«- Да. Наши лидеры считают, что вторая мировая война должна кончиться утверждением абсолютного лидерства Америки во всем мире.
- Абсолютного господства?
- Да. Но путь к этому абсолютному лидерству нам преграждают те, кого мы называем угрозой № 1. И в дальнейшем эта помеха будет расти все
больше и больше. Нам надо думать о будущем. И прежде всего… о будущем американском «плане Исихара». И тогда Япония будет очень нужна нам. Достаточно сильная Япония, конечно. А отсюда вывод: не в наших интересах разгромить до конца японскую империю. Надо кончить нашу войну, не доводя друг друга до нокаута».
Что и говорить, красноречивое признание! Еще не кончив вторую мировую войну, руководящие круги США уже замышляли новую войну –
против своего союзника…
Японский офицер получил у пленного ценное показание о прибытии на остров Тиниан полка тяжелых бомбардировщиков для выполнения специального задания. Выдав врагу военную тайну, Альберт Харшбергер спас себе жизнь. Пленного офицера приказали доставить в Токио для дальнейшего допроса…
В течение многих лет японская военщина деятельно готовилась к войне с Советским Союзом. Для этой цели и была создана Квантунская армия. Четырнадцать лет возводила она укрепления, которые считались абсолютно неприступными.
«- В сравнении с ними знаменитые линии Мажино и Зигфрида не более, чем простые деревянные заборы»,- говорили офицеры.
Начальник оперативно-стратегического отдела японского генерального штаба генерал-лейтенант Исихара Кандзи составил план войны с Россией, предусматривающий захват всей Сибири до Урала. В духе этого бредового плана и воспитывалась японская армия.
В дни второй мировой войны этот воинствующий генерал написал книгу «Последняя война». Через все его сочинения проходила мысль: «у Америки и Японии – общий враг, в будущей войне они должны быть вместе, и чем скорее кончится эта глупая война, тем будет лучше для обеих сторон».
Автор записок приводит ряд высказываний, свидетельствующих о том, что эти идеи были близки японскому офицерскому составу. Японская военщина мечтала об осуществлении «плана Исихара».
Но вот Советский Союз, верный союзническому долгу и взятым обязательствам, вступил в войну против империалистической Японии. Под мощными ударами Советской Армии пали хваленые твердыни. После крушения Квантунской армии Япония вынуждена была пойти на капитуляцию.
После капитуляции Японии автор записок ушел в глубокое подполье, так как оккупационные власти усиленно разыскивали тех, кто совершал изуверский обычай «кимотори» , и предавали суду военного трибунала. Запасшись надежными документами, Каппа два с половиной года просидел в укромном местечке. Явившись по вызову друзей в Токио, он был арестован военной полицией. И тут судьба вновь свела его с Альбертом Харшбергером. И как ни хотелось «доблестному вояке» расправиться с Каппа, перед которым он когда-то так постыдно дрожал, он этого не сумел сделать. Каппа нагло пригрозил американскому офицеру раскрыть на суде его предательство во время допроса и подтвердить это документами. Тут же в кабинете состоялась «взаимная амнистия». Подполковник Каппа превратился в Хиропона – советника Харшбергера «по русскому вопросу».
Присмотревшись к своему новому хозяину и покровителю, автор записок убедился, что американцы решили унаследовать «план Исихара» и осуществить то, что не удалось сделать японцам.
Автор записок приводит ряд неопровержимых данных и фактов, свидетельствующих об истинных целях американской оккупации японских островов. Фактический правитель Японии генерал Макартур усиленно поддерживал японскую реакцию, деятельно возрождал милитаристскую японскую империю. Ясно, что этим реакционным силам Каппа служил не за страх, а за совесть.
По приказу командования Харшбергер и его сподручный Хиропон были переброшены в Корею, где приняли деятельное участие в подготовке агрессивного нападения на народно-демократическую республику. В эти дни и начал Каппа-Хиропон свою тетрадь воспоминаний.
Исключительный интерес представляют записи, раскрывающие подготовку агрессии, начало войны, последующие события.
Автор записок вынужден признать массовый героизм, бесстрашие, выдержку корейских патриотов. Равнодушно наблюдает Каппа разнузданные грабежи, насилия, пожары, массовые убийства беззащитных женщин и детей, которые чинят американцы и сам ради спортивного интереса расстреливает подростков. Для него это знакомые, привычные картины. Ведь так поступали японцы и на захваченной китайской земле.
Записки обрываются описанием сцены допроса студентки Пхеньянской консерватории под знаменательной кличкой «Зоя-4». Ее поймали, когда она закладывала пироксилиновую шашку в подвал дома, где остановился генерал-майор Мильбери. Восемь дней пытали ее. Мужественная корейская патриотка не проронила ни слова. Сколько подлинного величия и мужества в поведении корейской девушки! Она готова перенести зверские пытки, умереть, но не выдать своих соратников по борьбе. И не потому ли с такой зверской жестокостью пытал Харшбергер эту сильную духом кореянку, что помнил свое позорное поведение во время пленения, свое предательство на допросе? Какой разительный контраст: жалкий, презренный трус и мужественная героиня-кореянка, гордо идущая навстречу смерти.
Повесть Р. Кима хорошо передает влияние на корейских патриотов великого примера советского народа. Десятки мужественных кореянок, уходя в подполье, называют себя именем Зои Космодемьянской. И чуть ли не в каждом захваченном американцами городе подпольные юношеские группы именуют себя «Молодой гвардией».
Американским империалистам не поработить свободолюбивый корейский народ. Его не запугать ни новейшей боевой техникой, ни чудовищными зверствами над мирным населением. Народ Кореи не одинок в своей борьбе. Эта мысль пронизывает всю повесть. Сила произведения Кима «Тетрадь, найденная в Сунчоне» - в его актуальности. Оно рождает гнев и ненависть к тем, кто пытается поработить народы, - к кровавым империалистическим хищникам.
М. Васильев».
("Советский Сахалин", 1951, № 283 (2, декабрь), с. 3).