"… И между строчек синий платочек
Снова встает предо мной".
55 лет назад важнейшей информацией обменивались между собой по ночам бригадиры с разных лагпунктов социалистического лагеря:
«Очерк
По принципам морального кодекса
Письмо, законченное на рассвете
… Я допишу это письмо на рассвете. Все равно мне сегодня уже не спать. Два дня собирался сесть за стол. Но все как-то не выходило.
Позавчера с ребятами пришлось остаться на вторую смену: на строительстве открытого распределительного устройства, где мы работаем, порвало воздухопровод, и мы, как говорится, провозились с ним до петухов.
А вчера в нашей бригаде было собрание. Я тебе еще расскажу о нем.
После него особенно парни приставали ко мне:
- Чего же это ты, Павлыч? Фирхау, немецкий бригадир из ГДР, тебе ответил, а ты? Целую неделю не можешь собраться…
Но поверь, Детлеф, все-таки, не так-то просто сесть и написать письмо. По себе, наверное, знаешь. Сегодня думал: приду со смены и сразу… И сел, да только не написал. Пришел ко мне Леша Петрушин. Наш электросварщик. Из бригады. Сильный такой, добрый. Отличный рабочий. А вот ученье ему трудно дается. Ровно глыбу диабазовую ворочает. То с одного боку подъезжает, то с другого. От такого упорства еще больше уважать человека начинаешь. Все-таки, семнадцать лет человек за парту не садился. Многие вот так же у меня в бригаде учатся. Иногда даже не знаешь, кого на вторую смену выставлять – парням в вечернюю школу надо.
И вот, значит, пришел ко мне Леша, вернее, даже не ко мне, а к сыну моему – Толику. Он у меня в седьмой пошел – так что с Лешей теперь одноклассники. Только один с утра учится, а другой – с вечера.
Сели за алгебру. Толик, сын, звонко тараторит:
… «а» плюс «в» равно «с»…
Леша допытывается:
- Почему «с»?
Подолгу объясняются. Леша в тетрадке своей маленькие-маленькие буквочки лепит. А ручища огромная. Забавно…
Засиделся, одним словом, у нас допоздна. И уж после я – за письмо.
… Мы оба с тобой коммунисты, Детлеф. И я верю в тебя, вожака бригады социалистического труда имени Эрнста Тельмана. Наверняка, если бы надо было, ты пошел бы с нами еще на одну смену. Если бы надо, так же, как и мы, вгрызался в гранит и осаждал бешеную Ангару.
Если бы надо было… Я представляю тебя, Детлеф, конечно, по-своему. Наверное, у тебя русые волосы, а может быть и черные, как уголь. Наверное, ты серьезен, а может быть, любишь пошутить. Да, не в этом дело. Передо мной, на столе, лежит номер газеты, которую ты прислал из своего Лаутаверка. Я читаю название: «Энергия». Вижу наше письмо – ответ вам, переведенное на немецкий язык. Наверное, на нем одинаково хорошо звучит, как и на русском – «бригада коммунистического труда». Мы очень гордимся этим званием.
Мы оба с тобой коммунисты, Детлеф Фирхау. И мы отлично знаем с тобой, что такое энергия и что такое электрификация. Твоя бригада тоже имеет дело с энергией. Котлы лаутаверкских электростанций знакомы с руками твоих парней, Детлеф…
… В Братске уже рассвет, Детлеф. Утренние туманные сумерки серебряными каплями оседают на мое окно. В соседней комнате спит мой сын. Ворочается. Обидится на меня, что я не дождусь его и сам заклею конверт с письмом тебе. Он все приставал: а как переводится, мол, твоя фамилия Фирхау. В словаре рылся – не нашел, чудак мой сын.
Толик любит заклеивать конверты языком. Раз, два и – готово. Клей что ли сладкий – я все удивляюсь.
До свидания, дорогой друг.
Твой М. К.
***
Бригадир сидит над чистым листом бумаги. До рассвета он хочет написать письмо. Которое еще ни строчкой не легло на бумагу. Но оно продумано до конца.
А рассвет – рядом. Он идет к Ангаре, к Постоянному уверенно и степенно. Когда бригадир из Братска Михаил Кулаченко закончит письмо своему другу из немецкого города Лаутаверка Детлефу Фирхау, будет совсем светло. И голуби, смешные, ласковые птицы, закружатся на своих тяжелых, отсыревших за ночь крыльях над Пурсеем, над Ангарой.
Когда письмо будет закончено, станет совсем светло…
Ю. Скоп,
В Шугаев».
("Восточно-Сибирская правда", 1961, № 222 (19, сентябрь), с. 2).