"Ветры к югу повернули, в переулках - ни души…"

"… Сонно на реке Амуре
Шевельнулись камыши,
Тонкие качнулись травы,
Лес как вкопанный стоит…
У далекой
У заставы
Часовой в лесу не спит".


55 лет назад с самого раннего возраста подсаживался советский человек на бдительность:
«С. Сахарнов
Человек из тайги
Стоял на краю дремучего леса – сибирской тайги – посёлок.
Велика и загадочна тайга. Скрипят в ней могучие кедры. Чавкает под ногами мох. Разные водятся в тайге звери, разные люди выходят из тайги: охотники, изыскатели, ученые… Хорошие люди.
Но бывают и вот какие.
Вышел как-то летом у посёлка из тайги человек. Весь оборванный, чёрный. До того зарос – лица не видно. Один нос торчит, да глаза диким огнём светятся.
Сбежался народ. Стали расспрашивать: что случилось, откуда пришёл?
Человек говорит:
- Из города я. По реке километров сто отсюда. Столяр на фабрике. В лес пошёл на охоту – заблудился. Целый месяц плутал.
Странная история!..
Милиционер Костя спрашивает:
- Как же ты, с охоты, а без ружья?
Человек отвечает:
- Потерял. И ружьё и сумку – всё в тайге осталось.
- А документы?
- Документы здесь. Попорчены малость.
Начал Костя проверять документы. Всё правильно. Столяр. Из города.
Тут старик Михеич откуда-то сбоку вывернулся.
- Да как, - говорит, - тебе не стыдно? Вон, - говорит,- его документы: человек еле на ногах держится. Идём, гражданин хороший, ко мне. Отдохнёшь. Акурат через неделю пароход придёт – домой тебя и отправим.
Стал таёжный человек у Михеича жить. Помылся, постригся, как все люди стал. Только молчаливый оказался – ужас! Ходит – молчит. За стол сядет – молчит. На берег реки пароход смотреть выйдет – опять молчит. Одни только глаза по-прежнему из-под лохматых бровей светятся.
Отъелся на михеичевых харчах. Взад-вперёд ходит, нигде себе места не найдёт.
«Без дела, видно, человек томится, - решил Михеич. – Надо ему помочь!».
Зашёл старик на почту, выбрал сломанную полку для писем и принёс её домой.
Вечером, когда гость с реки вернулся, Михеич ему, как будто невзначай, говорит:
- Тут женщина с почты приходила, полку принесла. Вон как развалилась. Своего-то мастера у них нет. Уважь связистов, что ли. Инструмент у меня в углу…
Ничего не сказал гость. Молча в угол ткнулся, взял рубанок, доску со двора принес и пошёл её стругать.
Кончилась неделя. Вот-вот пароход будет.
Рано утром в окошко к милиционеру Косте кто-то постучал.
Выглянул тот, видит: под окном стоит Михеич и держит в одной руке рубанок, а в другой – полку.
Что такое? Никогда старик в гостях не был.
Открыл Костя дверь. Вошёл Михеич и бряк полку с рубанком на стол.
- Нехорошее, - говорит, - получилось дело. Накричал я на тебя, а человек-то, что у меня живёт, никакой не столяр. Вон как он, вражий сын, доску искромсал! И рубанок после него только в печку годится… Бери револьвер – идём, пока он не удрал.
Костя говорит:
- Ага! Я так и знал. Одному тебе скажу: сегодня телеграмму насчёт твоего «столяра» жду. Ну. Да раз такое дело 0 идём!
Взяли они пистолет- задержали таёжного гостя.
И телеграмма пришла. Оказалось, верно! Плохой человек. Никакой он не столяр, и не из города. И документы у него чужие.
Человек соврал, а первая же вещь, сделанная его руками, сказала правду».
("Мурзилка", 1961, № 8 ( август), с. 10).