"Калинин, Литвинов и Жданов -
Их знает и любит страна".
Их знает и любит страна".
«Расул Гамзатов.
Портрет.
На рассвете, будто трубачи,
Петухи аула Кубачи
По дворам трубили клич:
«Пора»!
И тогда вставали мастера,
И трудились так, что про артель
Слава шла за тридевять земель.
Среди мастеров тончайших дел
Был один, что равных не имел.
Этот мастер, старый и седой,
Был известен всей стране родной.
Мастер клал узоры на металл.
Говорили люди: «Красота!»
Но старик не слышал их похвал,
У него была своя мечта:
Сделать всё мечтал он с давних лет
Ленина великого портрет.
Каждый день, садясь за свой станок,
Думал мастер: «Нет, не вышел срок,
Неумелый я и молодой,
Чтоб с работой справиться такой!»
Шли за днями дни, и шли года,
Слава шла о мастере большом,
У него седела борода,
Отливая тоже серебром.
А старик, оттягивая срок,
Медлил всё, решиться всё не мог.
Наконец однажды он с утра
Сел за стол и прошептал:
«Пора!»
Иглы заточил, зажёг огни
И работу начал.
В эти дни
Даже первый петушиный крик
За работою встречал старик.
Мастер делал Ленина портрет...
Что продумал он за много лет,
Что прочувствовал и что постиг –
Всё в работу вкладывал старик.
Он сидел, сутулый и седой,
Серебра касаясь бородой,
И светилась лампочка его,
Названная именем того,
Чей портрет невиданной красы
Под резцом рождался в те часы.
В те часы серебряный узор
Перевоплощался в ясный взор,
В мудрый лоб и в очертанья щёк,
В ласковой улыбки огонёк,
В жест руки и поворот плеча,
В незабвенный образ Ильича...
Вот последний штрих.
Портрет готов.
Кликнул старый мастер мастеров,
Чтобы посмотрели на портрет,
Чтоб сказали: вышел или нет.
Но стояли молча средь двора
Зачарованные мастера.
А потом сказал один из них,
Что был старше и мудрей других:
«Точен твой резец, твоя игла.
Ты искусен, мастер, спору нет,
Но одних законов ремесла
Мало, чтоб создать такой портрет.
Старый мастер, ты вложил в него
Благодарность сердца своего.
Даже больше, - ты вложил в резец
Чувство всех людей и всех сердец!»
А потом аул держал совет,
И решили Ленина портрет
Подарить тому, кто наш народ
Так же, как Ильич, ведёт вперёд.
Порешили и без лишних слов
Снарядили к Сталину послов.
Перевёл с аварского Н. Гребнев».
("Мурзилка", 1950, № 4 (апрель), с. 10).