"... Он дал нам счастье и свободу!
Он нас на подвиги зовёт,
Великий, мудрый вождь народа!"
Он нас на подвиги зовёт,
Великий, мудрый вождь народа!"
65 лет назад постоянно проигрывали в идейной насыщенности безродные космополиты:
«Театр. «Счастье»
Пьеса П. Павленко и С. Родзинского в постановке областного драматического театра.
Постановка народного артиста БССР В. Я. Головчинер, художник В. Н. Лебедев.
В пьесе «Счастье», созданной по одноименному роману П. Павленко, поставлен вопрос – что такое настоящее, наше, советское счастье, счастье человека сталинской эпохи? И пьеса отвечает: счастье это, прежде всего, - сознание, что ты и твоя работа нужны народу и стране, вера, что твой труд направлен к завоеванию всенародного счастья, к великой цели – коммунизму.
Именно это счастье испытывает главный герой пьесы демобилизованный полковник, коммунист Воропаев. Преодолев личное горе, смертельную усталость и болезнь, он с железной энергией помогает переселенцам-колхозникам сплотиться в дружную семью. Воропаев счастлив, что его усилия дали обильные плоды, что люди в колхозе, как и на фронте, стали ему дороги и близки и что его личное счастье и жизнь слились с жизнью и счастьем новых товарищей по работе.
С волнением и интересом смотрится пьеса «Счастье», проникнутая большой и возвышенной идеей, которая, несомненно, убедительно прозвучала со сцены нашего театра. Зритель принял тепло новый спектакль, где он нашел так много созвучных ему мыслей и чувств, так много родного, понятного, лично пережитого в грозные годы войны. Зритель встретился с героями, в образах которых наиболее сильно выражены черты советского человека, с его новыми, коммунистическими понятиями о дружбе, долге, счастье.
Общий тон спектакля – жизнерадостный и светлый – оставляет впечатление свежести и новизны в разрешении темы. В спектакле немало правдивых, ярких сцен, острых положений, теплого юмора, характерных деталей, которые, как говорят, играют сами за себя, без слов. Такова сцена, где прикованный болезнью к постели Воропаев руководит колхозным собранием, затем принимает «делегацию» с собрания и организует «клуб жизни». Появление колхозников у больного и задушевный разговор с ними Воропаева, который послужил переломом в жизни колхоза, - это штрихи, полные политического и художественного значения. То же самое надо сказать о заключительной картине первого акта, где «разобщенные, мрачные изверившиеся и разочарованные переселенцы» вступают в пререкания со старым председателем колхоза (артист М. Лихачев). Сцена эта построена так – впереди толпы переселенцев сидит и, так сказать, «лидерствует» бузотер и демагог Боярышников (артист К. Третьяков). В силу обстоятельств бузотер временно захватывает общее внимание, не без яда и «логики», комментирует неудачные и растерянные реплики руководителя колхоза. Но вот появляется Воропаев и сразу же одной, верной и умной фразой сшибает с излюбленного конька демагога. Воропаев обращается к собранию, в первую очередь к фронтовикам.
Воропаев в своем выступлении противопоставил правду – лжи, искренность демагогии, великую государственную цель – обывательскому настроению передышки, подлинные интересы колхоза и радость творчества – иждивенчеству за счет государства и передовиков труда. И люди с полуслова поняли, как они не правы и перед государством, и перед бойцами, воюющими на фронте, и перед собою...
Это одна из лучших картин спектакля, которая в художественной форме, на одном из жизненных примеров показала, что партия всегда смотрит в завтрашний день, неустанно заботится о благе трудящихся.
С драматическим напряжением проходят сцены объяснений Воропаева с секретарем райкома Корытовым. Корытов – тип довольно сложно и тонко очерченный автором. Он – честный, но суетливый и растерянный работяга. А главное – человек с ограниченным кругозором. Он, например, не понимает, что важнее всего сплотить и воодушевить людей на труд, и действия Воропаева, очень важные и нужные по существу, осуждает с чисто формальной точки зрения. Артисту А. Тишину удалось схватить и передать эти черты недальновидного, почившего и засохшего на формальных положениях партийного руководителя района. Зрителю ясно, что назрел вопрос о замене секретаря райкома человеком с большевистской перспективой, работающим творчески, более глубоко знающим людей.
И, действительно, в дальнейшем Корытова сменяет Воропаев. Но, к сожалению, зритель об этом узнает случайно, окольным путем.
И тут мы подходим, думается, к режиссерской неудаче. В спектакле целиком выброшена сцена встречи Воропаева и Корытова с секретарем обкома, которая, безусловно, ставит все точки над «и», вносит ясность во взаимоотношения героев и дорисовывает их характеры. Эта сцена важна и для того, чтобы глубже понять поступки и деятельность нового секретаря райкома в дальнейшем.
Целиком сокращена сцена разговора Воропаева и генерала Романенко с
иностранным корреспондентом. Она очень ярко характеризует Воропаева, а главное – наши советские, подлинно человеческие понятия о счастье противопоставлены в этой сцене буржуазно-мещанским понятиям о счастье, как о выгодном бизнесе. Кроме того, без этой сцены генерал, как персонаж пьесы, повисает в воздухе и артисту К. Юреневу приходится его играть как эпизодический тип.
В результате неудачных сокращений пьесы потеряла свои многие обаятельные черты Лена Журина. По спектаклю выходит так, что эта передовая девушка, заслужившая похвалу товарища Сталина за свою энергию, настойчивость и целеустремленность, уезжает из родного колхоза исключительно из-за несчастной любви, а не потому, что решила учиться. К тому же эта важная роль поручена актрисе А. Рыбаковой, которая играет очень неуверенно.
Режиссер постановщик В. Головчинер, добившийся за счет сокращений стремительности действия, думается, проиграл в идейной насыщенности спектакля и логике развития некоторых событий. Можно и нужно было сокращать пьесу, но за счет второстепенного, за счет таких, например, моментов, как разговор четы Поднебеско в первом акте о посылке телеграммы друзьям, которые не участвуют в пьесе, как неправдоподобные рассказы Ступиной о добровольной поездке в плен к немцам. За счет этого и многих других неважных для хода действия деталей и мизансцен, в том числе, что надо решительно осудить – отсебятины – режиссер мог бы успешно добиться нужного сокращения.
Неровно сыграл свою роль артист М. Мансуров. В удачных сценах, о которых говорилось выше, исполнитель неплохо чувствует замечательный характер большевика Воропаева, который силой своего оптимизма, силой воли к жизни и борьбе «откладывает на определенное время смерть». Но артист определенно не в тон характеру своего героя делает запевку в первом акте. Жестковат и хмур здесь Воропаев, слишком серьезно жалуется он на свои немощи. На самом деле Воропаев выше этих жалоб и, как человек неиссякаемого жизнелюбия, больше подтрунивает над собой. Слабо ведет Мансуров наиболее сильную сцену в пьесе – рассказ колхозникам о встрече со Сталиным. Артист не находит художественных средств, чтобы рассказать об этом великом для колхоза событии со всей силой чувства радостно потрясенной души.
Артистка О. Юренева хорошо сыграла роль колхозницы Варвары – очень энергичной, действенной, веселой, озорной женщины, прячущей за нарочито грубоватыми словами большое и чуткое сердце. Но артистку надо с основанием упрекнуть за склонность к шаржу, иногда к отсебятине. Например, что-то от водевиля чувствуется в Варваре, когда она ведет женщин в поле. Неуместно ее обращение к прибывшей Горевой: «А вы кто по специальности – портниха?» - хотя Варвара прекрасно видит погоны военного врача на плечах Горевой.
Роль пионерки-связной на всем протяжении спектакля с подкупающей непосредственностью играет артистка З. Успенская.
Приковывает внимание игра артиста Н. Залетного в роли нового председателя колхоза, фронтовика, бывшего орудийного наводчика Городцева. Это исконный хлебороб, с большим хозяйственным размахом. Он тоскует по пшеничным просторам, но волею партии и своего сердца берется растить виноград. Артист играет с тонким юмором, с большой любовью к герою. Нужно отметить также игру артистов Р. Ивановой, Б. Розанцева, В. Косова в ролях молодых колхозников-энтузиастов, игру заслуженной артистки РСФСР Е. Барановой.
Это интересный и нужный спектакль, повествующий о больших мыслях и чувствах, свойственных советским людям, о грозных и незабываемых днях Великой Отечественной войны, должен быть поднят на нужную идейно-художественную высоту. Его необходимо избавить от крупных и мелких небрежностей, которые бросаются в глаза.
Инн. Луговской.»
("Восточно-Сибирская правда", 1950, № 49 (8, март), с. 4).