"... И велит, когда придёт домой,
Чтоб надела кофту голубую
С той весёлой алою каймой".
50 лет назад советские люди, привычно доябываясь до первых встречных, не были застрахованы от ошибок:
«Недавно произошел в моей жизни случай, который очень взволновал меня и о многом заставил подумать.
Как-то в субботу после работы шла на рынок. Встретила приятельницу. Остановились поговорить. Мимо нас прошла молоденькая девушка – стройная фигурка, миловидное личико. Но одежда, одежда!... Узкая юбочка выше колен, какая-то длинная, нелепая кофта. Не удержались мы с приятельницей, замечание ей сделали, а она и бровью не повела.
Иду я и думаю: вот, наверно, пустышка, стиляга, без ума, без сердца.
Возвращаюсь с рынка. И вдруг сморю – снова моя «стиляга». Присела на корточки, вытирает нос какому-то карапузу: «Ну, не реви, не реви... Сейчас найдем твою маму. Слышишь? Обязательно найдем...» Подхватила мальчишку на руки и скрылась в толпе.
Иду я с полными сумками. Руки немеют от тяжести. И вдруг чувствую, кто-то помогает мне. Обернулась – снова она. Ухватила за ручки сумки. «Не нужно, детка»,- говорю ей. А она: «Я же вижу, вам тяжело». Идем, молчим. Мне стало очень неловко: уж лучше бы, думаю, ты мне не помогала!
Остановились отдохнуть, спрашиваю:
-Нашла ты маму того малыша?
-Нашла, - говорит.- Живого человека нельзя потерять. А я вот... Я совсем не помню своей мамы... Она погибла в день Победы...
Так познакомилась я с Ритой, девушкой с добрым, отзывчивым сердцем.
И часто, когда встречаю ее, думаю с досадой: до чего же мы иногда бываем несправедливы! Подходим к человеку с мещанской меркой – по одежке. Не понравилась юбка, не понравилась прическа, и ну пошли судить-рядить: стиляга. А вот в душу заглянуть забудем.
Э. Балах, г. Никополь («Работница», 1963, № 11, с. 20)
Чтоб надела кофту голубую
С той весёлой алою каймой".
«Недавно произошел в моей жизни случай, который очень взволновал меня и о многом заставил подумать.
Как-то в субботу после работы шла на рынок. Встретила приятельницу. Остановились поговорить. Мимо нас прошла молоденькая девушка – стройная фигурка, миловидное личико. Но одежда, одежда!... Узкая юбочка выше колен, какая-то длинная, нелепая кофта. Не удержались мы с приятельницей, замечание ей сделали, а она и бровью не повела.
Иду я и думаю: вот, наверно, пустышка, стиляга, без ума, без сердца.
Возвращаюсь с рынка. И вдруг сморю – снова моя «стиляга». Присела на корточки, вытирает нос какому-то карапузу: «Ну, не реви, не реви... Сейчас найдем твою маму. Слышишь? Обязательно найдем...» Подхватила мальчишку на руки и скрылась в толпе.
Иду я с полными сумками. Руки немеют от тяжести. И вдруг чувствую, кто-то помогает мне. Обернулась – снова она. Ухватила за ручки сумки. «Не нужно, детка»,- говорю ей. А она: «Я же вижу, вам тяжело». Идем, молчим. Мне стало очень неловко: уж лучше бы, думаю, ты мне не помогала!
Остановились отдохнуть, спрашиваю:
-Нашла ты маму того малыша?
-Нашла, - говорит.- Живого человека нельзя потерять. А я вот... Я совсем не помню своей мамы... Она погибла в день Победы...
Так познакомилась я с Ритой, девушкой с добрым, отзывчивым сердцем.
И часто, когда встречаю ее, думаю с досадой: до чего же мы иногда бываем несправедливы! Подходим к человеку с мещанской меркой – по одежке. Не понравилась юбка, не понравилась прическа, и ну пошли судить-рядить: стиляга. А вот в душу заглянуть забудем.
Э. Балах, г. Никополь («Работница», 1963, № 11, с. 20)