Мечта молодая,
И нет той мечты интересней".
45 лет назад советских людей отличало огромное упорство на пути к поставленной цели: "В этот тихий апрельский день люковой коксового цеха № 2 коксохимического производства Владимир Юрченко шел на работу медленнее, чем когда-либо. Быстрая ходьба помешала бы думать. А думал он вот о чем: как бы это получить больничный лист, ему, совсем здоровому человеку, как бы это сделать так, чтобы погулять дня три—четыре и чтобы все дни были оплачены честь по чести? Мысли приходили одна лучше другой. Но все они не нравились Юрченко. Не то, не то! А цех, как медленно ни шел, В . Юрченко, все приближался и приближался. Лицо у него сделалось совсем унылым. У цеха он ссутулился и обреченно открыл дверь. Началась смена. Работая, Юрченко продолжал думать. Не покидала надежда: может придет в голову что-нибудь подходящее. Наконец идея пришла. Юрченко только об одном думал сейчас, поглядывая па работающих рядом машиниста загрузочного вагона Ильгама Залялетдинова и люкового Владимира Канунникова: — Когда же вы уберетесь куда-нибудь подальше, маячите тут... Да, для осуществления идеи, которая наконец-то все-таки пришла в голову, Юрченко требовалось уединение. И вот желанный миг настал: Залялетдинов ушел прочищать стояки, а Канунников — подготавливать к загрузке печь № 4. Юрченко нужно было зачеканить крышку стояка. Взял он в руки чеканку и решил приступать... к претворению идеи в жизнь. В общем, когда подошли Залялетдинов и Канунников, все было уже готово. Юрченко шагнул им навстречу, протянул руку: — Во! Подошли, смотрят: выше кисти у Юрченко небольшое красноватое пятнышко. А в глазах так и светятся радостные огоньки. Осмотрели рабочие руку Юрченко и говорят: — Н у и что? — Как что. Руку обжег. А вы даже не посочувствуете. — И как же это тебя угораздило? — Крышку стояка подбивал, кусочек от нее откололся. Пламя как метнется! Подошел мастер Леонид Петрович Чуватов. Юрченко и ему тянет руку: — Во! Осмотрел Леонид Петрович красное пятнышко на руке Юрченко и направил его в медпункт. Для мастера любая травма рабочего — большая неприятность. Когда ушел пострадавший, стали осматривать злополучный стояк. Откол на крышке действительно был, но уж очень давнишний. Может быть, он несколько лет назад произошел. И никому он не мешал, никакого вреда никому не приносил. Пользы — тоже. Лишь Юрченко решил воспользоваться им, чтобы сделать свою ложь более правдоподобной. Осмотрев ожог, фельдшер Н. И . Мельникова пришла к выводу: — Ожог незначительный. Можно работать. Этого еще не хватало!... Совсем сникшим возвратился Юрченко в цех, а тут еще смотрят на него с каким-то недоброжелательством. Ни с кем не разговаривая, Юрченко приступил к работе, а потом выбрал минуту и юркнул в комнату отдыха. Там он снял бинт с руки, старательно наложенный фельдшером, достал спички. Ширкнул одну, поднес пламя к своей «травме». В нос ему ударил запах поджаренного мяса. Но все-таки на душе было "радостно: проявил находчивость. Юрченко щурился от удовольствия и говорил, обращаясь неизвестно к кому: — Врете. Будет у меня больничный лист".